9 марта по старому стилю, или же 21 по новому, в селе Карево Торопецкого уезда Псковской губернии родился русский композитор, член музыкального содружества "Могучая кучка" Модест Петрович Мусоргский

"Полстолетия тому назад русское общество было твердо убеждено, что у него уже есть национальная, своя, настоящая русская музыка, потому что был налицо "народный гимн", сочинённый по приказу в 1833 году Львовым и повсюду тщательно распространённый, а также потому, что существовала опера "Аскольдова могила" Верстовского, полуцыганские, полуплощадные мелодии которой (напр., "В славном городе Славянске" и "Чарочки по столику похаживают") сильно действовали на нервы многих слушателей. Но это была только иллюзия.

Ни в гимне, ни в опере не было ничего национального, и, вопреки всем ожиданиям власти и публики, никакой они национальной музыки и школы не создали. Оба автора были слишком мало национальны в душе своей и вовсе не талантливые музыканты по формам своих сочинений.

Новая музыка и школа народились помимо посторонних хлопот, нескладных вкусов и восторгов, по внутренней потребности времени. Наша музыка пошла, в 30-х годах настоящего столетия, по тому самому пути, на который ступила наша литература еще в первую четверть этого же столетия с Крыловым, Пушкиным и Грибоедовым и на который не вступало тогда еще ни одно из прочих наших искусств…"

Так о положении дел в статье "Двадцать пять лет русского искусства" писал в 1883 Владимир Василевич Стасов, главный глашатай, вдохновитель и комментатор русской академической культуры рубежа XIX-XX веков.

Путь национального, самобытного, отображающего реальную жизнь, а не салонного искусства в музыке выбрал кружок, организованный композитором Милием Балакиревым "Могучая кучка". "Кучкисты", как прозвал их Стасов, а следом за ним и все отечественное искусствоведение, считали себя оппозицией к официальной, приближенной к императорскому дому, а потому бесконечно оторванной от всей страны, культуре, придерживаясь следующих принципов:

1) Никакого академического образования и консерваторий;

2) Национальный мелодизм русского и всех остальных народов империи;

3) Фольклорные и исторические сюжеты, жанровые сцены, народные праздники, поверия, традиции;

4) Демократические и народовольческие идеи (Балакирев мечтал написать оперу по роману Николая Чернышевского "Что делать?", но не сложилось).

Еще одна их отличительная черта заключалась в том, что каждый из "кучкистов" имел "светскую", основную профессию: Бородин был химиком, Римский-Корсаков моряком, Мусоргский – офицером. Стасов отмечал, что он был блестяще образован и эрудирован, в разной степени владел немецким, французским, латынью и греческим.

В сущности, члены кружка – кроме Балакирева и Мусоргского речь идет о Цезаре Кюи, Александре Бородине и Николае Римском-Корсакове – продолжали дело первых русских композиторов-романтиков – Михаила Глинки, Александра Даргомыжского, Александра Гурилёва.

Значительную роль в их творчестве играл именно музыкальный театр, прежде всего – опера, и в этом Мусоргский, по мнению Петра Чайковского (который ненавидел при этом его музыку), все же, превзошел своих единомышленников.

"Единственное сочувствие находил Мусоргский, в продолжение жизни своей, в кружке товарищей-музыкантов новой русской школы. В их талантливой среде он был один из талантливейших и оригинальнейших, он занимал между ними большое место, он брал сильную и значительную ноту в их общем хоре, и потому был окружен глубоким сочувствием и уважением этих товарищей.

Они видели в нем оригинальную и могучую силу. Но он разделял с ними нелюбовь и равнодушие массы. К этим товарищам присоединялся иногда небольшой кружок образованных людей из разных слоев общества, искренно любивших сочинения Мусоргского и понимавших всю их правду и глубокую жизненность. Только среди этих людей Мусоргский находил утешение и отраду", - писал Стасов.

Оперы, Сорочинцы, Украина

Основными операми в наследии Мусоргского однозначно признаны историческая эпопея "Борис Годунов" по "маленькой драме" Пушкина и историческая же "Хованщина" о стрелецких бунтах в XVII веке, написанная на собственное либретто (с помощью Стасова).

Ни одна, ни вторая оперы при жизни композитора не достигли того успеха, что после его смерти. Премьера, которая, по сути, определила блестящую сценическую судьбу "Хованщины" в России состоялась в 1911 году в Мариинском театре под управлением Альберта Кутса, "Бориса Годунова" ставили больше, причем ещё при жизни Мусоргского, опера была тепло принята в Париже: "Годунову" повезло попасть в программу "Русских сезонов" Сергея Дягилева.

В 1879 году Мусоргский побывал в поездке по малороссийским губерниям, посетил Полтаву и местечки вокруг нее, Херсон, Одессу. В письме Людмиле Шестаковой он назвал свою поездку "воспитывающей, обновляющей и освежающей", а музыкальным результатом его сближения с Украиной стали две оперы по произведениям Николая Гоголя – "Сорочинская ярмарка" и "Женитьба" и симфоническая поэма "Ночь на Лысой горе".

"Ну что это за очарование — вход по Днепру к Херсону. Диво из див! В водной аллее исторических камышей (в некоторых местах в два, а то и в три человеческих роста), откуда на дубках налетали на турков запорожцы, в зеркальной поверхности голубого Днепра качаются большие деревья и отражаются почти на полный рост, и не около берега, а в самом широком, самом роскошном плёсе, и все это освещено пурпурно-розовым заходом (Солнца), Луной и Юпитером. Впечатление чудесное…", - писал композитор в своем "Путевом дневнике".

Над материалом "Сорочинской ярмарки" он работал многие годы, меняя и переписывая буквально каждый такт партитуры, но опера так и осталась не закончена (он написал первые два акта и несколько номеров из третьего). К несчастью, не только она: большинство произведений крупной формы Мусоргского дописывали и оркестровали единомышленники и друзья, в том числе (в основном) Римский-Корсаков и его ученики, Александр Глазунов, Анатолий Лядов.

Однако главный музыкальный номер "Ярмарки" - залихватский "Гопак", приумноживший все наработки украинского танцевального мелодизма в опере, которые уже существовали благодаря "Запорожцу за Дунаем" Семена Гулака-Артемовского, написал именно Мусоргский, в том числе, и под впечатлением от украинского вояжа.

"Kaкими любoпытными музыкaми мы зaнимaлиcь в Пoлтaвe. Cбop дoбpый, нo мeнee oжидaвшeгocя, зaтo тpиумф xудoжecтвeнный учинeн бecпoвopoтнo. Kpaca Пoлтaвы – пиpaмидaльныe тoпoли кaк cтpaжи-вeликaны cтepeгут дoмa, xoлмы и дoлины пpи мягкoм луннoм ocвeщeнии, oтpaжaющeмcя нa мaлeнькиx бeлeнькиx xaтax и в вoздуxe кaк "vert de lumiere", эти тoпoли-вeликaны пoчти чёpнoгo цвeтa: кapтинa вoлшeбнaя.

Дoмa и xaты дeликaтнo выглядывaют зeлeнeнькими и пaлeвыми кpышaми из гуcтoй pocкoшнoй зeлeни и cлoвнo мacтepoм xудoжникoм paзбpocaны пo xoлмaм и дoлинaм. Tишинa, cпoкoйcтвиe, нeoбoзpимыe, pocкoшныe пoля, чуднoe нeбo и чapующий вoздуx и пo цвeту ocoбeннo пoд вeчep, и пo вкуcу – вкуcный живoтвopный вoздуx", - также писал он.

Текст некоторых номеров из "Сорочинской ярмарки" Мусоргский позаимствовал из "Гайдамаков" Тараса Шевченко, поэзию которого любил и, по воспоминаниям друзей и близких, много цитировал, походя переводя на русский.

Вообще, среди любимых авторов композитора, тексты которых он брал для своих романсов и песен, были Пушкин, любимый драматург "Кучкистов" Лев Мей, Алексей Толстой, Генрих Гейне. Нередко он использовал свои собственные тексты.

И к Шевченко, а также к его "Гайдамакам" обращался не раз: особенно известен романс "Старик поёт и подплясывает", который исполняют как с украинским текстом, так и в переводе Мея.

В тех самых Великих (тогда еще обычных) Сорочинцах, в которых происходит действие гоголевской повести, Мусоргский тоже побывал и даже видел знаменитую ярмарку, которую писатель не выдумал, а буквально списал с натуры.

Село это известно и старинным церквями (в одной из них крестили Гоголя), и вышивальными мастерами и мастерицами, и подавленными императорской властью в 1905 году крестьянскими восстаниями, и еще одним знаменитым уроженцем – гетманом Запорожского войска Даниилом Апостолом.

Память о композиторе

Стасов с горечью утверждал: Мусоргского не ценили при его жизни, не почтили достойно память и после смерти (очень ранней, всего в 42 года) композитора.

"Но именно вся эта новизна, поэтичность, сила и правда выражения, которыми все русские, от одного конца нашего отечества и до другого, должны были бы гордиться, как высшим и несравненным проявлением оригинальнейшего и талантливейшего творчества, всего более отталкивали от Мусоргского толпы людей, до макушки головы утонувших в старинных музыкальных преданиях, в закоснелых привычках и, главное, лишенных истинной музыкальности и правдивого художественного понимания. У него оказывалось повсюду много врагов.

Одни высокомерно смотрели на него с вышины школьного своего педантства и заскорузлых предрассудков; другие прямо насмехались над ним, как над недоучившимся невеждой и неучем (что мудреного, когда и Берлиоз, и Глюк, и сам даже Бетховен в своё время величались "невеждами" и "неучами" из уст высокомерных и надутых шульмейстеров)", - писал он.

Немало упреков оказалось направлено и против живописца Ильи Репина: незадолго до смерти Мусоргского он написал единственный прижизненный портрет композитора, изобразив его в домашнем расхристанном халате, с покрасневшим, опухшим лицом (картина была написана в больнице, где композитор пребывал после длительного запоя, в конце концов сведшего его в могилу).

"Благодаря" этому портрету нередко и учебные лекции, и телепрограммы, и разговоры о музыке композитора неминуемо начинаются со стыдного упоминания его недугов.

Улицы, названные в честь Мусоргского, находятся во многих постсоветских городах (в России, Украине), за границей – в Чехии, а памятники установлены в родном селе Кареве, Пскове, Санкт-Петербурге, но что еще интереснее – в Кривом Роге Днепропетровской области. Стоит памятник, уцелел.