Полтавская битва: почему шведы отказались бросить в бой украинцев?

Шведы короля Карла XII рассчитывали стремительной атакой смести армию Петра Великого, хотя уступали ей численно. Почему они отказались положиться на украинские отряды?

Батальон без баталии

Взаимоотношения украинских казаков гетмана Ивана Мазепы и армии шведского короля Карла XII, ставших союзниками по Северной войне в 1708 году, с самого начала упирались в вопрос доверия. Шедшая с 1700 года война складывалась в пользу шведов: те нанесли поражения датчанам, саксонцам и полякам, выйдя к российским границам. За успехами Карла следил Мазепа. Через посредника (иезуита Заленского) гетман Войска Запорожского давал понять, что готов поменять сторону вместе с верными себе казаками — их число оценивалось в 50 тыс.

Предложение Мазепы, возможно, не задумывалось им как руководство к действию, но с жаром было поддержано Карлом XII. Изнуренный партизанской войной в Белоруссии (она входила в состав польско-литовского государства) король ухватился за возможность перезимовать в землях, которые представлялись ему как хлебосольные. Когда осенью 1708 года шведы стали решать, где пересечь границы России, их выбор пал на Украину. Для Мазепы это означало, что ему предстоит подтверждать свои слова об измене на деле.

4 ноября 1708 года гетман был вынужден сделать выбор: собрал несколько тысяч казаков и объявил, что переходит на сторону противника. В происходившее вплеталась нотка фарса. Казаки ожидали, что их отправят воевать против шведов, а не за них. В неразберихе половина ослушалась приказа, оставшиеся же числом 2,5 тыс. не произвели впечатления на Карла XII. Шведский монарх рассчитывал на большее, и в то время, как для Петра Мазепа немедленно превратился в "иуду и предателя", с точки зрения скандинавов, он стал самое меньшее разочарованием.

С поздней осени 1708 года по лето 1709-го гетман пробовал реабилитироваться в глазах короля, взбунтовав Украину. На правом берегу Днепра мазепинские призывы и листки ("универсалы") не находили широкого отклика, возможно, потому, что казались слишком оторванными от жизни: в них перебежчик предупреждал, будто царь Петр готовит изгнание украинцев за Днепр, чтобы заселить освобожденные земли выходцами из "Московщины". Успешнее складывались альянсы в Запорожье. Кошевой атаман Кость Гордиенко имел давний конфликт с Россией из-за пограничных городков. При приближении войск Карла 6 тыс. запорожцев присоединились к их лагерю. Однако взрывного роста числа мазепинцев не произошло: казаки до и после тысячами покидали скандинавов, привлеченные обещаниями амнистии, данными Петром, и обеспокоенные его ответными обвинениями. Царь утверждал, что Мазепа вел дело к вхождению Украины в состав Польши (превратившейся в союзницу Швеции), а это вызывало у украинского крестьянства стойкое отторжение. В самом Мазепе, получившем польское образование, многие видели "поляка". Наблюдая текучку среди своих украинских сторонников, шведы всерьез стали ставить под сомнение их надежность.

Запорожцы за болевым порогом

Другая причина, определявшая отношение шведов к украинцам, задевала чувство самоуважения последних. Как и генералы-иностранцы при дворе Петра Великого, полководцы Карла считали казаков отжившей военной силой, непригодной для боевых действий XVIII века. У сникавших военную славу скандинавов снисходительное отношение принимало форму снобизма. Оказавшись в лагере Карла XII, казаки сталкивались с тем, что им поручали хозяйственные, а не боевые задачи, и, в свою очередь, рассматривали подобный труд как унижение.

Затеянная скандинавами осада города Полтавы придала мрачных красок обременительной работе, которую поручали казакам: выполнять ее отныне приходилось в зоне поражения русских орудий. Украинцы рубили лес, копали траншеи, перетаскивали грузы, рискуя собой, — и массово гибли, не заслужив никакой славы. По сведениям шведского историка Петера Энглунда, при попытках взять измором Полтаву жизней лишилось больше запорожцев, чем шведов. Это влекло дезертирство и сказывалось на боевом духе тех, кто оставался.

Шведам же определенно не хватало желания войти в положение украинцев. Бегство из траншей под прямым огнем приравнивалось в их войске (частично состоявшем из военных профессионалов — наемников) к несоблюдению обязанностей, а сами запорожцы регулярно фигурировали в отчетах как "необученные" люди, отправившиеся на войну без ружей. Такое отношение побуждало и мирный труд оплачивать дешево. Узнав, что за день хозяйственных работ шведы согласны платить по 10 копеек, украинцы чувствовали себя задетыми и скрывались из расположения скандинавов.

Его величество в поисках пропитания

Явно обозначившееся взаимонепонимание диктовалось ложными ожиданиями, которые вызвал у шведов Мазепа. От Украины Карлу требовалось продовольствие, но добывать его оказывалось тяжелее, чем людей. Приказ гетмана срочно доставить захватчикам 24 тыс. волов и 40 тыс. свиней так и остался мертвой буквой. Крестьяне разбегались от фуражиров, а иногда примыкали и к партизанским отрядам, встречи с которыми отнимали у шведов иллюзию, будто они ведут боевые действия по приглашению местных жителей.

Явное нежелание украинцев содержать шведскую армию превращалось в практически неразрешимую проблему на фоне холодов. Зима 1708/09 года оказалась рекордно морозной, в том числе по меркам продолжавшегося Малого ледникового периода (он начался в 1300-е и завершился только в XIX веке). Источники пестрят сообщениями о трупах замерзших животных, солдатах, окоченевших в сугробах, конниках и саночниках, не справившихся с дорогой — умерших от переохлаждения во время езды вместе с лошадьми. При этих условиях отсутствие своевременных поставок и грамотной логистики деморализовало армию, но справиться с этой проблемой, опираясь на помощь Мазепы, Карл не сумел.

Нараставшая напряженность прорывалась во всплесках насилия. Уже в ноябре 1708 года неосторожность генерала Лимрота, оторвавшегося от костяка войск, стоила ему жизни при столкновении с самостоятельным казачьим отрядом. Ответная ярость шведов нашла выход в городке Смелое, жители которого на глазах у скандинавов впустили к себе русские войска. После их выхода шведы сожгли Смелое, но лишь усугубили взаимное отчуждение шведов и украинцев, давшее о себе знать в день Полтавы.

Триумф на Ворскле

10 июля 1709 года Карл XII все поставил на одну карту — молниеносную внезапную атаку, которая должна была опрокинуть порядки русских. Лучшего выбора у короля не оставалось: его войска редели, заканчивались снаряды, а трудности обнаруживались даже с поставками хлеба. Длившаяся уже больше двух месяцев осада Полтавы шла с переменным успехом. Гарнизон города находился в еще худшем положении, чем шведы, но на выручку ему прибыли войска русских во главе с Петром Великим. Людям царя удалось форсировать Ворсклу и разбить лагерь поблизости от города. Карл посчитал, что это его возможность решить все одним ударом.

В плане сражения, разработанном королем, нашлось место для всех наличных у него сил. Трем тысячам находившихся под рукой Карла казакам поручили охрану обозов в тылу. Отдельные украинцы все же приняли участие в сражении, но самостоятельного соединения они не образовали. Это не помешало массовой гибели мазепинцев в день Полтавы. Когда разбитые русскими войсками шведы бежали к Днепру, оказалось, что лодок для переправы на всех не хватило. Те, в чьем распоряжении были лошади, смогли переправиться на тот берег. Те же, кто пробовал использовать в качестве плотов обрубки древесины, в ужасе гибли в волнах реки.

Переправившиеся на другой берег в первую очередь Мазепа и Гордиенко продолжили бегство до границ Османской империи. Мазепа осел в городе Бендеры, где скончался от естественных причин уже спустя полгода. Гордиенко продолжил борьбу против России под знаменем крымского хана. В 1711 году отряды беглых казаков были разбиты русскими, а непримиримый атаман, полностью подчинившись хану, основал на его землях (в сегодняшней Херсонской области) карликовую Алешковскую Сечь. В ней он и скончался (уже после смерти Петра Великого) в 1733 году. Подавляющее большинство алешковцев тогда же возвратилось в Россию, воспользовавшись прощением, объявленным им императрицей Анной Иоанновной.

Игорь Гашков